Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она удостоверилась в том, какое место упомянуто на бумаге, снова аккуратно сложила её и убрала. После устроила на ладони вынутые прежде пучок травы и черепаший панцирь, одновременно касаясь их и обращаясь к человеку рядом:
— Будь осторожным в словах и осмотрительным в поступках, в особенности же не высказывайся о гоши безрассудно передо мной, возможно, если мне не понравится, я рассержусь на тебя.
Тайчжу покачал головой и безысходно отмахнулся:
— Снова ты без разбору на меня шапки натягиваешь[160], одень меня всего в храбрость — я и тогда не осмелюсь высказываться безрассудно, а.
Хотя в приказе Тайчан все сверху донизу были в значительной мере связаны с гоши, однако в той или иной мере отличия всё ещё были.
Совсем как у этих двоих, что были наравне: более десяти лет назад гоши забрал их вместе, они вместе обучались в приказе Тайчан и постепенно подрастали, переходили от чжэньцзы к чанши[161] и затем — к нынешним постам; жизненный опыт их был схож, возраст — близок, но тайчжу больше боялся гоши, чем уважал, тайбу же — почитала сильнее, чем страшилась… Гораздо сильнее.
Тайбу сосредоточилась на гадании, больше не обращая на него внимания.
Вскоре тайбу пристально посмотрела на пучок травы в руке и бросила взгляд на небосклон с тихим «О».
— Что — о? Неужели ошиблись дорогой? — спросил тайчжу, повернувшись лицом.
Тайбу чуть свела красивые брови и, помедлив долгое время, сказала шёпотом:
— Я определила… Но так не должно быть.
— Девица, не говори постоянно полуфразами, скажи уже полностью, что ты узнала? — тайчжу вслед за ней посмотрел на небосклон, однако не разглядел ничего дельного, кроме сумрачных туч, затем взглянул на пучок травы в её ладони, но, помимо того, что из пучка выбились травинки и весь он выглядел старым, так же не заметил никаких других проблем.
— Ничего, просто нагадала, что человек, который не должен появляться, сейчас в уезде Цинпин, но это невозможно… — медленно объяснила тайбу и качнула головой. — Забудь, просто сущность ощущается очень похожей, не уверена, должно быть, я ошиблась. Как бы то ни было, служебное дело — важное и срочное, местоположение я уже подтвердила — идём этой горной дорогой, всё время на юго-запад.
— И где остановимся?
— Видишь, там гора, напоминающая совок? Идём туда.
Подняв руку, тайчжу подал знак конному отряду позади и сжал бока лошади:
— В путь.
А на заднем дворе семьи Фан в это время говорили о другом…
Дело было в том, что, когда Цзян Шицзин давала не приходившим в сознание нищим лекарство от жара, она обнаружила, что один из двоих нищих, похожих на тощих обезьянок, оказывается, был девочкой.
— Такая жалость… — Цзян Шицзин подняла руку, показывая на левую щёку, и продолжила: — У двоих других, старого и молодого, сыпь остановилась на шее и ниже, но у девочки она по всей левой щеке, и эта сыпь ведь не только с лопнувшей кожей и кровотечением, там вот-вот загниёт плоть. Уже поражённые кожу и плоть нужно убрать, но даже если потом рана зарастёт, лицо девочки…
Все видели, как выглядит эта страшная сыпь и насколько серьёзна рана маленькой нищенки, и, конечно, могли представить, какой огромный шрам останется на её лице; по сути, половина её лица будет изуродованной. Это дитя, в конце концов, ещё так мало, а облик его уже ужасен; что же ей делать в будущем?
Милосердный и заботливый характер, можно сказать, передавался в семье Цзян по наследству, и Цзян Шицзин поистине волновалась о девочке, что не была ей ни родственницей, ни другом.
Сюэ Сянь как раз катил стул в стороне, но, услышав слова Цзян Шицзин, остановился.
Когда он оказывался перед выбором, сделать что-то или нет, то полагался главным образом на настроение. Тётушка Чэнь была настоящим мастером, и он остался исключительно доволен превосходными утренними яствами. А когда человек наедается досыта и напивается вдосталь, то и настроение его весьма улучшается, он даже может забыть временно, каких дел натворил, — вплоть до того, что Сюэ Сянь и не заметил, что Сюаньминь, покинув комнату, идёт в их сторону.
Он никогда не любил есть и пить задаром, однако если бы полез за золотым жемчугом у них на глазах, походило бы на то, будто он принимает их дом за постоялый двор. Он как раз размышлял, как бы отплатить, и когда услышал слова Цзян Шицзин, у него тут же возникла идея.
— Вообще у меня есть решение для лица этой девочки, — небрежно вставил Сюэ Сянь.
Цзян Шицзин и остальные разом остолбенели и повернулись посмотреть на него:
— Какое решение?
Если он смог сделать для Цзян Шинина, бесприютной души, бумажное тело, то, разумеется, был способен и серьёзно поработать над лицом девочки, только…
— Я не могу сотворить для неё плоть из ничего, поэтому необходимо сделать что-то, что её заменит, — объяснил Сюэ Сянь просто.
Цзян Шицзин не была глупой, а Цзян Шинин к тому же уже имел опыт, так что они обсудили в двух словах, как выйти из ситуации:
— Что-то для замены… Что может слиться с лицом… С-с-с, маска подойдёт?
Каменный Чжан сбоку, удерживая миску, поднял руки:
— Я могу вырезать! Ручаюсь, я вырежу для неё знатное и благородное лицо!
«Да пошёл ты», — Сюэ Сянь взглянул на него раздражённо:
— Твой рот и едой не заткнуть. Ты встречал человека, у которого на лице бы расцветали знатность и благородство?
Каменный Чжан молча заторопился есть.
— Я говорю о тех, что используют, чтобы изменить внешность[162], — поспешно объяснил Цзян Шинин, не знавший, плакать ему или смеяться после слов Каменного Чжана. — Такая может точно подходить к лицу, но маска — это всё-таки маска, в конечном счёте всё зависит от тебя…
Говоря это, он смотрел на Сюэ Сяня.
Сюэ Сянь кивнул:
— Как раз что-то такое я и имел в виду.
— Но… кто умеет делать их? — спросила Цзян Шицзин довольно смущённо.
Каменный Чжан быстро проглотил еду во рту и сказал:
— Я умею.
— Ты действительно умеешь? Разве ты не резчик по камню? — недоверчиво посмотрел на него Сюэ Сянь.
— Некоторые вещи взаимосвязаны, — Каменный Чжан взмахнул рукой. — Я видел когда-то, как это делают, к тому же я ловок, смогу сделать очень точно.
Наблюдать, как лысоватый толстяк-коротышка так важно говорит о собственной ловкости, было поистине
